Люди
Отчет гостя из Санкт-Петербурга. Начало
В Екатеринбурге я впервые оказался весной: прилетел из Москвы по делам на пару дней. Впоследствии, уже летом, снова несколько раз посещал столицу Урала, в совокупности проведя здесь около двух недель.
Каждый визит в город начинался с Кольцово. Такому аэропорту петербуржцы могут только позавидовать – наше Пулково ему и в подметки не годится: огромный терминал с «присосками», правда, лишь наполовину заполненный. Впечатляет!
По иронии судьбы, знакомство с Екатеринбургом началось именно с того места, где когда-то и были построены первые уральские заводы.
Уктусские горы
В ту эпоху, когда не изобрели еще паровую машину и человек не научился управлять электричеством, вода была, по сути, единственным надежным движителем всяких механизмов. Поэтому заводы могли эффективно работать, только находясь вблизи полноводных рек.
Первоначально казенный уральский завод построили на Уктусе, в 6 верстах к югу от центра будущего Екатеринбурга. Наверное, он так и остался бы в числе многих ему подобных, если бы сюда по поручению Петра Алексеевича не приехал небезызвестный Василий Никитич Татищев (мы уже встречали его имя во время прогулки по Тольятти).
Убедившись в бесперспективности замысла из-за маловодности Уктуса, для основания нового завода он выбрал место на реке Исеть. Однако бурная деятельность «птенца Петрова» противоречила интересам заводовладельцев Демидовых, давно уже монополизировавших производство металла. В результате дворцовых интриг Татищева от дел отстранили.
В Уктус прибыл новый начальник Сибирских заводов, генерал-майор де Геннин. Приняв дела и разобравшись в сути конфликта, он поддержал своего предшественника, и в марте 1723 года началось строительство.
Так, вдвоем, они и вошли в историю как основатели Екатеринбурга:
Славным сынам России
В.Н. Татищеву и В.И. де Геннину
Екатеринбург благодарный
1998 год
Основатели города изображены на этом памятнике с такими изумленными лицами, что, кажется, Татищев спрашивает: «Ой, ё! Где это мы?» На что де Геннин ему ответствует: «А находимся мы, милостисдарь, в славном городе Екатеринбурге!» «Ой, ё! А название-то что ж такое длинное? Может, будем называть его короче, Ё-бург?»
Так и повелось.
Плотинка
Местом основания города считается обычная заводская плотина. Через нее вода подавалась на наливные колеса (как у водяных мельниц), которые и приводили в движение фабричные машины.
Сами чудо-механизмы находятся рядом с плотиной, выступая в роли экспонатов под открытым небом.
Впрочем, подойти к ним нелегко – сохранившийся кусок заводской стены плотно облеплен пивными палатками.
С фотоаппаратом я пробрался между ними к стене для лучшего кадра и вдруг услышал оклик охранника: «Эй-эй! У нас здесь не туалет!»
Впрочем, когда я объяснил ему суть проблемы, он внезапно проникся уважением к моим краеведческим изысканиям и рассказал мне историю основания города, которую я и поведал выше...
* * *
Облагороженный берег речки Исеть, ниже водостока, не выглядит странным на фоне индустриального пейзажа. Честно говоря, как-то так и представлял себе город до знакомства с ним.
Скультура на мосту над плотиной. То ли кукиш, то ли каменный цветок.
С языческим обрядом подвешивания замка на перила моста я уже сталкивался в Тюмени: судя по всему, молодые пары хотят таким образом закрепить свой союз на века (в силу своей подписи в ЗАГСе веры нет). Интересно, а когда число замков превысит возможности столь небольшой ограды, их придется спиливать? Или перила менять?
Подобие сторожевой башни: лавка металлических изделий. Мне, впрочем, не удалось застать ее открытой, и уральской железякой я так и не обогатил свою коллекцию сувениров.
Рядом – крошечная часовенка. Она могла здесь появиться лишь по одной причине – наверняка до революции на этом месте был какой-то храм. (Посмотрел в Интернете: конечно! Екатерининский собор здесь и стоял!)
Разлив Исети, образовавшийся выше плотинки, ныне Городской пруд. Пройдемся по его набережной до Спаса-на-крови.
* * *
Здесь стоял дом инженера Ипатьева. В его подвале в 1918 году завершилась династия Романовых: вся царская семья с прислугой была расстреляна большевиками.
Ипатьевский дом, безмолвный свидетель трагедии, мог вполне дожить до наших дней. Но в 1977 году по указанию чекиста Андропова его снесли. Видимо, боялись, что «дом особого назначения» накануне 60-летия расстрела царской семьи станет объектом серьезного внимания со стороны мирового сообщества. Сносом руководил Ельцин, тогда первый секретарь свердловского обкома КПСС.
А в начале XXI века на месте страшного дома построили собор. Как принято уже, к несчастью, на Руси, на месте невинно пролитой крови ставят у нас храмы во имя Спаса.
К сожалению, храм оказался слишком уж типовым – такое откровенное подражание псевдо-византийскому стилю архитектора Тона вкупе с огромными арочными окнами уже стало стандартным решением в современной храмовой архитектуре России. Жаль – в таком-то месте можно было хотя бы попытаться нешаблонно мыслить...
Рядом с храмом на Крови с московским размахом возводятся строения патриаршего подворья.
Почти неприметная, здесь же сохранилась маленькая часовня. В ней – намного больше скорби и покаяния, нежели во всей этой помпезности вокруг.
* * *
Спас-на-крови был построен рядом с Вознесенской горкой, одной из живописных точек города.
Вид на город с Вознесенской горки
Собственно, название свое возвышенность получила по Вознесенской церкви, каким-то чудом уцелевшей в разрушительном смерче ХХ века. Теперь второй доминантой на той же горе стоит Спас-на-крови.
Между ними странным образом оказался зажатым памятник «Комсомольцам Урала». Под красным знаменем они идут из храма в храм. Символично! Красной краской на пьедестале кто-то написал «Ублюдки». Это, конечно, вандализм, но с надписью я почему-то согласен...
* * *
К слову сказать, эта посткоммунистическая шизофренийка в Екатеринбурге ощущается особо остро. С одной стороны, городу возвращено историческое название, с другой – все улицы города носят советские имена.
С одной стороны, на месте убийства царский семьи построен храм, с другой – на главной улице предметом монументальной гордости возвышается орден Ленина.
В небо взметнулись звезды и кресты… Я другой такой страны не знаю!
* * *
Но вернемся все же на Вознесенскую горку.
У ее подножия – Театр Юного зрителя, екатеринбургский ТЮЗ.
Здесь вообще какой-то на детей ориентированный район: в усадьбе купца Расторгуева-Харитонова располагается дворец пионеров.
Не металл. Почему-то хочется дописать: «Спирта нет»!
За усадьбой раскинулся парк. Екатеринбуржцы называют его Харитоновским.
В парке, как и полагается, беседки с прудами, мосты с островами...
А также скворечники...
И медведи с красными глазами… Тоже не металл, но насчет спирта я, похоже, погорячился!
После такого не кажутся удивительными легенды про подземные ходы, которые, по слухам, старовер Расторгуев проложил из дома через парк, под Вознесенской площадью до городского пруда...
Окончание: //ural-n.ru/p/otchet-gostya-iz-sankt-peterburga-okonchanie.html
